Афины во главе аттического морского союза достигли расцвета своего могущества, когда началась эта война, которую каждый вдумчивый греческий государственный деятель считал решительной борьбою между двумя руководящими державами. Располагая морским могуществом, афиняне владели морями и были везде неуязвимыми, кроме Египта и внутри страны; все их войны были победоносны, и афинская торговля господствовала везде. Поневоле напрашивается вопрос, естественным ли был такой неблагоприятный для руководящей морской державы исход решительной борьбы между нею и руководящей же сухопутной?
Ответ на этот вопрос имеет большое значение для мировой истории и именно ему обязана история тем, что уже с отдаленных времен и вплоть до наших дней историки уделяют много времени предмету ведения войны. Профессор Дельбрюк в своих остроумных исследованиях (Die Strategie des Perikles, Berlin, 1890), в которых чувствуется основательное знание автором истории, становится на точку зрения генерала фон Клаузевица, труд которого «О войне» и теперь считается образцовым.
До тех пор, пока дело идет о пояснении понятия «война», с ним можно согласиться, так как это понятие определяет как сухопутную, так и морскую войну. Лишь только же он переходит к учению о ведении войны, то сразу вступает на зыбкую почву, так как учение о ведении сухопутной войны совершенно различно с учением о войне морской. Театр сухопутной войны обычно бывает ограничен прилежащими нападающей стороне областями противника, и лишь позже расширяется. В войне морской театром войны сразу становится все моря, на которых у враждующих сторон есть интересы. Следовательно, в сухопутной и морской войне основания, по которым передвигаются боевые силы, совершенно различны, и, кроме того, потребности в боевых силах для каждого из двух родов войны резко различаются по объему и содержанию.
Это отнюдь не должно приниматься за упрек в адрес фон Клаузевица. Во время своей служебной деятельности генерал не имел ни разу случая ознакомиться практически с морской войной, ознакомиться же с ее теорией он не мог потому, что в его время не было ни одного труда по теории морской войны. Впрочем, можно сказать, что и в настоящее время нет ни одного мало-мальски годного сочинения по этому вопросу.
Теоретической обработки морской войны авторы до сих пор избегали; так, например, существует «История военного дела греков с древних времен до Пирра», написанная Кехли и Рюстовом (1852), очень обстоятельно составленная по древним источникам. В начале предисловия авторы пишут, что книга должна дать солдату сжатое, но, вместе с тем, основательное и полное представление об истории военного искусства в древнее время в освещении, соответствующем состоянию современной военной науки; филологу она должна служить необходимым пособием для правильного и полного понимания тех греческих писателей, которые писали о войнах своего народа и т. д. Наконец в предисловии авторы оговариваются, что разбор морских войн исключен по их незнакомству с морским делом.
Рамки настоящего сочинения не позволяют изложить здесь теорию морской войны, поэтому остается только напомнить читателю о некоторых определениях ее, приведенных во введении. Как ни велика разница в способах ведения войны на море и на суше, тем не менее, существует несколько основных положений, одинаково приложимых и к суше и к морю, как, например: «стараться быть возможно сильнее и потому стягивать все силы вместе».
Руководители афинской политики в самом начале решительной войны, от исхода которой зависела судьба их государства, согрешили против этого положения, послав главное ядро своего флота, 200 трирем с командой в 40 000 человек в отдаленный Египет, имевший для Афин большое, но не решающее значение. Там этот флот вместе с подкреплениями в 50 трирем почти весь погиб, и в решающей войне со Спартой морская мощь Афин не играла сколько-нибудь значительной роли.
Лишь через пять лет после начала войны афиняне предприняли морской поход к лакедемонским берегам с небольшим флотом под начальством Толмида, причем они уничтожили порт и базу Гитейон, вынудили остров Киферу платить дань, разорили побережье. На крупный успех они не рассчитывали и его не имели.
Это согласуется с замечанием профессора Дельбрюка, что афиняне в войне имели не положительную цель – подчинить врага, а отрицательную – отразить врага и отбить у него охоту к нападению, – что и указывает на недостаток правильных понятий о ведении морской войны.
А, между тем, Кимон еще в 465-463 гг. до н. э. подчинил восставший остров Фасос, разбив сперва его флот и подвергнув его затем двухлетней блокаде, преследовавшей положительную цель – овладеть Фасосом. Это же повторили афиняне в 458-456 гг. до н. э. в войне под начальством Перикла с островом Эгиной, и, наконец, в 440-439 гг. до н. э. в войне с Самосом.
И в более поздние времена сильный флот во всех решительных войнах добивался желательного исхода, преследуя положительную цель.
Но афиняне этого не придерживались. Во время пелопоннесской войны они послали маленькую эскадру под командой Формиона в Рионский пролив, чтобы подорвать торговлю и помешать продвижению спартанских войск на запад лишь на третий год, тогда как с этого следовало начать и делать это все время.
Флот этот одержал победу над флотом неприятеля, вдвое превосходившим его, после чего Формиону было послано небольшое подкрепление, которое, впрочем, подошло слишком поздно, так как до его прибытия Формиону уже удалось одержать еще одну победу над спартанским флотом, превосходившим его вчетверо.
По заключении так называемого тридцатилетнего мира враждебные выступления спартанцев и афинян прекратились, однако не на весь указанный период, не на все тридцать лет. На взаимоотношения отдельных греческих государств мир не имел почти никакого влияния, хотя в мирном договоре и были затронуты общегреческие вопросы. Соперничество и споры на почве торговли, бывшие всегда очень острыми, продолжались как и прежде. Эта эпоха не содержит ничего интересного для истории морских войн, так как морские государства не имели столкновений на море.