29 октября 1611 года гетман Станислав Жолкевский привез в Варшаву плененных врагов Польши, объявивших ей войну и проигравших ее. Это были русский царь Василий IV Шуйский, командовавший русскими войсками великий князь Дмитрий и наследник трона великий князь Иван.
Гетману королем Польши был дарован триумф.
После въезда в столицу под триумфальной аркой вначале проехал полководец - победитель гетман Станислав Жолкевский, за ним командующие польскими войсками, солдаты-победители, а в конце длинной процессии в открытой повозке везли московского царя и русских пленных, несли знамена Московского царства и везли на множестве открытых повозок захваченные трофеи. Среди пленников были жена князя Дмитрия, княгиня Екатерина Григорьевна - дочь Малюты Скуратова, герой обороны Смоленска воевода Михаил Шеин, митрополит Ростовский Филарет.
Триумфальная колонна, под звон колоколов и восторженные возгласы горожан, растянувшись, проследовала через всю Варшаву до ворот Королевского дворца.
Затем пленников, под конвоем, с эскортом драгунов, торжественно доставили в Королевский дворец, где в Сенатском зале на совместное торжественное заседание собрались Сейм и Сенат Речи Посполитой, где присутствовали все депутаты и сенаторы, большинство епископов и воевод, важнейшие политики и военачальники. На троне восседал король, при котором находились примас Польши и великий коронный канцлер.
Сигизмунд III Ваза
Вся аристократия и высшее духовенство государства собрались по поводу важнейшего исторического события эпохи - принесение русским царем присяги королю Речи Посполитой.
Церемония присяги была обставлена с высочайшей торжественностью и пышностью.
Русский царь с непокрытой головой поклонился королю и собравшимся до самой земли, так что его правая рука коснулась пола, и потом поцеловал эту руку. Потомок гордых Рюриковичей принес присягу , выразив смирение перед величием Речи Посполитой, признал себя побежденным и обещал, что Россия уже никогда больше не нападет на Польшу. В ответ король Сигизмунд III Ваза протянул, стоящему перед ним на коленях русскому царю, руку для поцелуя и Василий IV смиренно ее облобызал.
Далее настал черед князя Дмитрия, командовавший русскими войсками, разбитыми польской армией при Клушине, - он пал ниц и бил челом перед польским королем, а после принес такую же присягу, как и царь.
Наследник русского царя, князь Иван тоже пал ниц и трижды ударил лбом в пол Королевского дворца, после чего принес присягу, а под конец расплакался на глазах всех присутствующих.
Во время всей церемонии на полу перед гетманом-победителем, королем и присутствующими сановниками лежали добытые в Кремле русские знамена, и поверх всех самое главное из них – царский державный штандарт со двуглавым орлом.
Церемония оммажа завершилась торжественной литургией в соседствующем с замком храме святого Иоанна Крестителя (ныне – собор Варшавской архиепархии), который назывался тогда собором Речи Посполитой.
А чем польское сердце успокоилось? Ведь всего через 150 лет польский король крутился возле российского трона, не гнушаясь быть любовником императрицы-немки.
А чем польское сердце успокоилось? Ведь всего через 150 лет польский король крутился возле российского трона, не гнушаясь быть любовником императрицы-немки.
не императрицы, а жены наследника престола и он еще не был королем, когда начались их отношения. Любовь...
В любом случае для закрепления достигнутого военно-политического успеха процедуры торжественного унижения побежденных мало. Ее нужно обязательно сочетать с конкретными мероприятиями по колонизации территории нового вассала.
Были ли предприняты поляками хоть какие то попытки в этом направлении после оммажа московитов?
И нужен ли был этот оммаж? Или он оказался, наоборот, вреден?
В любом случае для закрепления достигнутого военно-политического успеха процедуры торжественного унижения побежденных мало. Ее нужно обязательно сочетать с конкретными мероприятиями по колонизации территории нового вассала.
Были ли предприняты поляками хоть какие то попытки в этом направлении после оммажа московитов?
И нужен ли был этот оммаж? Или он оказался, наоборот, вреден?
ну, поляки ведь всегда считались легкомысленным народом...
Они тогда думали, что отбили охоту и возможности у восточного соседа двигаться в сторону Речи Посполитой и сильно ошиблись, как показали позднейшие события.
Думается, что на тот момент оммаж этот был символом победы, не более. Ведь в Московских землях многие Шуйского уже не считали за царя, и унижали его не меньше поляков, хоть номинально титул царя с него снять было практически не возможно - не было такой легитимной процедуры, а от принятия монашества он наотрез отказался.
И, что наверняка - поляки совсем не понимали народ Московского царства, за что и поплатились в дальнейшем, когда у них короли стали лишь символами власти, а не монархами.
Если говорить про полезность-вредность, на тот момент для внутренней ситуации в РП было явно полезно, для ситуации в МЦ - видимо безразлично, ну, а на долгосрочную перспективу... вероятно вредно, хотя мне не попадалось в книгах, что последующие правители России на этот эпизод обращали внимание, может даже, будет правильно сказать - его сознательно замалчивают, то же взятие Москвы Лжедимитрием вызывает явное раздражение, а оммаж вообще не вспоминают.
В любом случае для закрепления достигнутого военно-политического успеха процедуры торжественного унижения побежденных мало. Ее нужно обязательно сочетать с конкретными мероприятиями по колонизации территории нового вассала.
Были ли предприняты поляками хоть какие то попытки в этом направлении после оммажа московитов?
И нужен ли был этот оммаж? Или он оказался, наоборот, вреден?
ну, поляки ведь всегда считались легкомысленным народом...
Они тогда думали, что отбили охоту и возможности у восточного соседа двигаться в сторону Речи Посполитой и сильно ошиблись, как показали позднейшие события.
Думается, что на тот момент оммаж этот был символом победы, не более. Ведь в Московских землях многие Шуйского уже не считали за царя, и унижали его не меньше поляков, хоть номинально титул царя с него снять было практически не возможно - не было такой легитимной процедуры, а от принятия монашества он наотрез отказался.
И, что наверняка - поляки совсем не понимали народ Московского царства, за что и поплатились в дальнейшем, когда у них короли стали лишь символами власти, а не монархами.
Если говорить про полезность-вредность, на тот момент для внутренней ситуации в РП было явно полезно, для ситуации в МЦ - видимо безразлично, ну, а на долгосрочную перспективу... вероятно вредно, хотя мне не попадалось в книгах, что последующие правители России на этот эпизод обращали внимание, может даже, будет правильно сказать - его сознательно замалчивают, то же взятие Москвы Лжедимитрием вызывает явное раздражение, а оммаж вообще не вспоминают.
Что на ваш взгляд следовало бы делать полякам либо вместо оммажа, либо после него, чтобы надолго закрепить за собой хотя бы часть земель МЦ?
У западного общества, частью которого была РП, уже был наработан комплекс мер по колонизации новых территорий. Тем более, что часть этих территорий уже были в составе ВКЛ. В чем грубая ошибка поляков в отношении населения МЦ?
Даю подсказку - к 1611 году в Европе был накоплен громадный опыт религиозных войн. Тогда как православие и католицизм более менее уживались друг с другом в пределах ВКЛ.
вы задаете вопросы, требующие дней на обдумывание, так как я про такие вещи вообще не задумывался.
Начать следует по порядку:
К моменту нападения Ивана Грозного на ВКЛ, оно уже утратило свой экспансивный порыв, думая, что нейтрализовало или держит под контролем врагов, угрожающих его существованию. Московское царство не воспринималось вовсе таковым врагом. А, оно вон как обернулось, когда Иван Грозный, своими отравленными ртутью мозгами, принял решение начать Ливонскую войну, против совершенно не опасной Ливонии, в то время, как бомбой с часовым механизмом имелось Крымское ханство. А, ВКЛ тогда благополучно расслабившись занималось внутренним обустройством, торговлей, развитием городов и территорий...
Образование РП, с чем согласны практически все историки - это реакция на разгром Иваном Грозным ВКЛ, как и переход Украины под Корону.
Участие ВКЛ в Смуте (по большинству данных, те поляки, что брали Москву с Лжедимитрием и вообще заполонили во время Смуты московские земли, на самом деле на 3\4 были вовсе не поляками, а подданными ВКЛ) по сути было реакцией на деятельность Ивана Грозного в княжестве во время Ливонской войны - все "табу", что раньше существовали традиционно относительно бывших добрососедскими земель ВКМ и МЦ, были аннулированы бесчинствами московских войск во время недавней войны, и ВКЛ имело массы людей со счетами к Москве, людей потерявших имущество, близких и да самой Смуты толком не наладивших свое благополучие. То есть, то была месть в купе с желанием возместить ущерб.
Ну, и нельзя отрицать наличие в те послевоенные времена в ВКЛ большого количества не занятых в войске-хозяйстве молодых мужчин без определенных постоянных источников дохода. В прочем, таких было предостаточно и на московских землях, что показало развитие Смуты.
Как бы, подводя итог по этой части сказанного (сказанного на вскидку, тут явно все нужно обдумать и проанализировать), стоит отметить, что ситуация была очень тяжелой, в плане возможностей ее разруливания.
Единственное, что приходит на ум, из того, что могло бы помочь РП в будущем - следовало бы сильно задуматься о возврате Короной под юрисдикцию ВКЛ Киева и Украины: у ВКЛ гораздо лучше получалось удерживать там благополучное состояние общества, а ведь именно Украина не много погодя стала миной, что взорвала в первый раз серьезно РП со стороны востока и повлекла за собой дальнейшую лавину событий распада.
Ну, а про интеграцию Московского царства в РП - при удачном исходе русский народ безусловно бы получил огромные кучи плюшек от того, в виде развития без отставания от Европы, которое уже тогда имело место и нарастало. Но, ведь там противоречий было вагон и 100 маленьких тележек... Уже тогда имела место остервенелая религиозная и межнациональная рознь, в которой никто не хотел отступать, столкнувшись буквально лбами...
Вся аристократия и высшее духовенство государства собрались по поводу важнейшего исторического события эпохи - принесение русским царем присяги королю Речи Посполитой.
Ну вот Путин сейчас может легко взять присягу с Януковича. Сильно это что-то изменит? Вот и Шуйский на тот момент - это такой русский Янукович. Понтов от оммажа много, а толку чуть
возможно факт оммажа собирались в дальнейшем использовать, как юридическое обоснование, да не пришлось...
Мне кажется, что этот спектакль поляки устроили из легкомыслия. Не обладая на самом деле серьезными рычагами влияния на жителей МЦ с одной стороны, а с другой - традиции большой европейской политики прежде всего предусматривали не театральность, а основательность, - поляки навредили в большей степени себе, нежели злопамятным московитам.
Я не знаю, использовали ли факт оммажа для агитации собиратели ополчения Пожарский и Минин, но пренебрегать таким фактом было бы большой ошибкой для русских реваншистов.
В это время Лжедмитрий II и Марина Мнишек уже бежали из-под Москвы, не дожидаясь, пока гетман Жолкевский арестует самозванца в его ставке в Николо-Угрешском монастыре. С оставшимся войском гетмана Яна Сапеги удалось договориться о том, что оно отойдет от Москвы и попытается склонить калужского царя Дмитрия подчиниться королю (фактически Сапега обещал сохранять нейтралитет и даже перейти на службу к королю, если тот заплатит деньги его войску). 12 (22) сентября Ян Сапега был в расположении гетмана Жолкевского, где, по сообщению дневника его секретарей, «застал Шуйских, Ивана и Дмитрия, которых московские бояре выдали гетману, чтобы они уже не думали более оставаться здесь ради какой-либо свойственной им крамолы; в это время и того Шуйского, который был прежде царем, постриженного отвезли в Осипов (Иосифо-Волоколамский монастырь. — В. К.)»[489]. Московские бояре и Станислав Жолкевский уже договорились о совместных действиях против самозванца, и именно по этой, а не по какой-либо другой причине, Боярская дума дала согласие на вступление в город польско-литовского войска и отдала князей Шуйских под охрану гетмана Жолкевского. Против выступил, прежде всего, патриарх Гермоген, поддержанный московским посадом. Он первым осознал, какую ошибку сделала Боярская дума, вступив в переговоры с представителями короля Сигизмунда III. Как было сказано позднее в посольских документах 1615 года, «о том приходили к Гермогену патриарху Одоевские, Долгорукие, Борятинские и Пушкины и иные многие дворяне». Патриарх созвал своих сторонников и призывал больше не верить королевской стороне, «так как народ литовский никогда не соблюдал слова, данного Москве, всегда был ее врагом». Глава церкви указывал, что Вору позволили уйти от столицы, а вместо борьбы с ним польское войско стремится войти в столицу. В итоге патриарха не послушали и грубо оттеснили от участия в светских делах, списав все протесты на происки князей Шуйских. Когда 17 (27) сентября москвичи, встревоженные слухами о вступлении в столицу польского войска, буквально заставили ретироваться первых польско-литовских квартирьеров, была решена и участь царя Василия Шуйского и его братьев. В «Дневнике» королевских секретарей под Смоленском записали: «Бояре испугались и сейчас же пришли к гетману с просьбой приостановиться еще до третьего дня, пока они уничтожат козни Шуйских. Затем они выдали гетману троих Шуйских».
Более подробно и точно рассказать о том, как принимали решение о выдаче Шуйских королю Сигизмунду III, вряд ли удастся. Многие бояре потом предпочитали забыть о своем участии в этом деле, поэтому показания источников так противоречивы. Если учесть свидетельство секретарей Яна Сапеги, отправка Шуйских из Москвы произошла еще до того, как в ночь с 20 на 21 сентября в столицу вступил польско-литовский гарнизон. Протесты патриарха Гермогена, встретившего «литву» речами о вероломстве королевской стороны, уже не могли повлиять на судьбу бывшего самодержца. Позднее ходили слухи, что всех Шуйских отвезли под Смоленск вместе с посольством боярина князя Василия Васильевича Голицына и митрополита Филарета Романова. Такие рассказы, проникшие в исторические исследования, как показал Д. В. Цветаев, не соответствовали действительности[492]. Но в том-то и дело, что сама возможность отправки князей Шуйских вместе с послами обсуждалась. Посольство митрополита Филарета и князя Василия Васильевича Голицына двинулось из Москвы 11 (21) сентября 1610 года[493]. Около этого времени приставы передали братьев князей Шуйских гетману Жолкевскому, 12 (22) сентября их видел у него гетман Ян Сапега. Два события, может быть, даже намеренно оказались связаны друг с другом, однако в самом посольстве об этом не подозревали. В полномочия московских послов не входило обсуждение судьбы царя Василия Шуйского. В документах посольства, прибывшего в королевский стан под Смоленском 7 (17) октября 1610 года, писали, что бывший царь добровольно «государство отставил», повинуясь челобитной «всех чинов людей Московского государства»[494]. Послы Боярской думы сами впервые увидели царя Василия Шуйского под Смоленском. Тогда, между прочим, произошел знаменательный эпизод. Польский гетман разрешил бывшему царю надеть на себя вместо монашеской рясы мирское платье. Это заметил митрополит Филарет. Он посетовал гетману Станиславу Жолкевскому: «Ты на том крест целовал, и то сделалось от вас мимо договора: надобно бояться Бога; расстригать Василия не пригоже, чтобы нашей православной вере порухи не было». Гетман сослался на скудное содержание царя Василия Шуйского. Но и это не помогло. Митрополит Филарет парировал, продолжая настаивать на своем: «А если его в Иосифовом монастыре, по твоим словам, не кормили, то в том неправы ваши приставы, что его кормить не велели, бояре отдали его на ваши руки».
В Иосифо-Волоколамский монастырь князь Василий Шуйский прибыл под присмотром ротмистра Руцкого уже без братьев. Князей Дмитрия и Ивана Шуйских отправили в Белую, где их сторожил ротмистр Невядомский. Все это пришлось кстати, так как польско-литовским хоругвям в Москве для постоя как раз были отведены боярские палаты братьев князей Дмитрия и Ивана Шуйских. Королевские секретари точно указали, что отсылка Шуйских из Москвы произошла по просьбе самих бояр: «Касательно их бояре настойчиво просят, чтобы они не были допущены к королю и чтобы их держать в строгом заключении, и хотя немного не дошло до того, чтобы бояре их убили, но гетман, соображая, что столь важные лица могут очень пригодиться королю, счел за лучшее сохранить им жизнь»[496]. В записках гетмана Жолкевского тоже упоминалось, что князья Шуйские были выданы ему «вследствие договора». Король Сигизмунд III тем временем уже ждал свою добычу под Смоленском и просил гетмана Жолкевского быть настороже, чтобы не упустить ее из рук: «Ведь и эти места, назначенные на житье Шуйским, уже тем самым ненадежны, что они в Москве (Московии). Мало ли у них (москвитян) разных хитростей и средств, когда государство совершенно успокоится? Да они, находясь вблизи нашей границы, тем легче могут избавиться. Это народ коварный; входя с кем-либо в теснейшую дружбу, именно и думает о том, как бы его обмануть. И мы уверены, что вы не удалитесь оттуда, пока не устроите всего, что признаете целесообразным для осуществления этих дел и наших планов»[497].
принесение русским царем присяги королю Речи Посполитой.
Василий уже не был царем, он был низложен 17 июля 1610 года. После небольшой дискуссии с боярами, Василий добровольно сдал царские регалии, покинул Кремль и переехал на свое боярское подворье. Бывший царь был насильственно пострижен в монахи, но затем снял монашескую одежду.
Польский гетман разрешил бывшему царю надеть на себя вместо монашеской рясы мирское платье. Это заметил митрополит Филарет. Он посетовал гетману Станиславу Жолкевскому: «Ты на том крест целовал, и то сделалось от вас мимо договора: надобно бояться Бога; расстригать Василия не пригоже, чтобы нашей православной вере порухи не было». Гетман сослался на скудное содержание царя Василия Шуйского. Но и это не помогло. Митрополит Филарет парировал, продолжая настаивать на своем: «А если его в Иосифовом монастыре, по твоим словам, не кормили, то в том неправы ваши приставы, что его кормить не велели, бояре отдали его на ваши руки»
К расстригам в русском обществе относились очень плохо, это считалось крайней степенью моральной деградации и никакой государственной или общественной должности такой индивидуум занимать уже не мог. Таким образом Василий Шуйский уже не был ни царем, ни главой влиятельного боярского клана, а просто политическим эмигрантом, искавшим убежища у польского короля, потому что на родине ему угрожала смерть.
Я не знаю, использовали ли факт оммажа для агитации собиратели ополчения Пожарский и Минин, но пренебрегать таким фактом было бы большой ошибкой для русских реваншистов.
Какое значение мог иметь опереточный оммаж по сравнению с тем, что Россия официально признала царем Владислава, поляки заняли Москву, а банды оккупантов и разбойников бесчинствовали по всей стране?
Минин и Пожарский были патриотами, а не реваншистами.
Минин и Пожарский были патриотами, а не реваншистами.
Что патриотами - то однозначно, а вот их методы по сегодняшним временам, так они сегодня однозначно были бы объявлены экстремистами, террористами и деструктивной оппозицией выступавшей против законной власти - ведь в Москве тогда сидело законное правительство, присягнувшее новому царю, королевичу Владиславу.
Минин и Пожарский можно сказать отделили от Московского царства Нижний, а затем и Ярославль, в котором было создано "правительство" в противовес московскому.
Можно им приписать и государственную измену - они пригласили себе в помощь шведские войска и первоначально собирались сделать из принца царем Московского государства.
Боюсь, что если бы дело князя и гражданина провалилось - их бы сделали в истории очень отрицательными персонажами, помните
"Мятеж не может кончиться удачей;
Когда он победит, его зовут иначе."
Василий уже не был царем, он был низложен 17 июля 1610 года.
он был свергнут с трона и отстранен от власти, но оставался помазанным царем, как и Марина Мнишек - царицей: в Московском царстве не было ни прецедентов, ни процедуры низложения царя, потому Шуйского и пытались постричь в монахи - после пострига монах "умирал для мира", и потому царь и отверг монашество не принеся обетов.
Кстати, постриг монарха в монашество - считалось старинной процедурой: так поступали и в Византии, так поступили и с последним Меровингом - Хильдериком III.
Так, что Василий 4 все-таки был царем, и более того - царем воевавшим с Речью Посполитой и потому оммаж имел юридическую силу и смысл. Другой вопрос, что РП не смогла в дальнейшем этим фактом в полной мере попользоваться...
Правильнее говорить не поляки, а "литовские люди", то есть - подданные ВКЛ: именно так именуют их в большинстве источников.
а просто политическим эмигрантом, искавшим убежища у польского короля, потому что на родине ему угрожала смерть.
мне не попадалось, что Шуйский искал убежища: его тупо передали из под надзора РПЦ в руки польского гетмана. Москва избавилась от риска попыток Шуйского вернуться на престол и служить знаменем мятежей, а поляки получили повод для торжества над царем Москвы и средство для создания юридического прецедента, которым можно обосновывать захваты земель МЦ.
Что патриотами - то однозначно, а вот их методы по сегодняшним временам, так они сегодня однозначно были бы объявлены экстремистами, террористами и деструктивной оппозицией выступавшей против законной власти - ведь в Москве тогда сидело законное правительство, присягнувшее новому царю, королевичу Владиславу. Минин и Пожарский можно сказать отделили от Московского царства Нижний, а затем и Ярославль, в котором было создано "правительство" в противовес московскому. Можно им приписать и государственную измену - они пригласили себе в помощь шведские войска и первоначально собирались сделать из принца царем Московского государства. Боюсь, что если бы дело князя и гражданина провалилось - их бы сделали в истории очень отрицательными персонажами, помните "Мятеж не может кончиться удачей; Когда он победит, его зовут иначе."
В двух словах тут не ответишь, но земское ополчение было очень благородным мероприятием. При отсутствии законного царя, что для тогдашнего русского менталитета было катастрофой, при поголовном переходе бояр на сторону поляков, земские люди самостоятельно сформировали армию, которая победила одного из лучших полководцев Европы - Ходкевича.
Что до сотрудничества с иностранцами, то не Пожарский это начал, шведов призвал Василий Шуйский. Иностранные наемники наводнили Россию, даже в армии Пожарского сражался польский отряд.
пытались постричь в монахи - после пострига монах "умирал для мира", и потому царь и отверг монашество не принеся обетов.
Принудительное пострижение засчитывалось как пострижение. Федор Никитич Романов, очень властолюбивый, все же не решился претендовать на роль царя, а правил за своего сына в чине патриарха.
