Турецкий царь Махмет-салтан сам был философ мудрый по своим книгам по турецким, а греческие книги прочет, и написал слово в слово по турецкии, ино великия мудрости прибыло у царя. И он рек так сеитам своим и пашам, и молнам, и обызам: "Пишется великая мудрость о благоверном цари Констянтине в философских книгах: иже родися источник мудрости воинския от меча его вся подсолнечная не может сохранитися. Он от отца своего на царстве своем остал млад, трех лет от роду своего; и греки для своего злоемства и нечистаго собрания богатели от слез и от крови роду человеческаго, и праведный суд порушали, да неповинно осужали по мздам. Велможи царевы до возрасту царева богатели от нечистого своего собрания; на возрасте цареве и царь почал трезвитися от юности своея и почал приходити к великой мудрости воинской и к прирождению своему царьскому. И велможи его, видя то, что царь приходит к великой мудрости, и рекли так: "нам будет от него суетное житие, а богатьство наше будет с иными веселитися". И рек Махмет-салтан, турецкий царь, философом своим мудрым: "Видите ли, яко они, богати и лживы, осетили царя вражбами и уловили его великим лукавством своим и козньми, дьявольскою прелестию, и мудрость его и счастие укратили, и мечь его царский обнизили своими прелестными вражбами, а мечь его был высок над всеми недруги его, и они ухитрили ересию своею". И Махмет-салтан, турецкий царь, так рек философом своим: "Видите, что бог злохитрства и гордости и ленивства не любит, и противится тому господь бог, и гневом своим за то казнит неутолимым; видите, что нам бог выдал таковаго царя великаго и мудраго источника воинскаго про гордость греческую и про лукавство; и вражба их бога прогневала, иже таковаго царя мудраго осетили врижбами своими и уловили лукавством своим и укротили воинство его. А яз вам о том реку мудрым своим философом: поберегите меня во всем, чтобы нам бога не разгневити ни в чем".
      В лето 6961 царь же велел со всего царства все доходы себе в казну имати, а никому ни в котором граде наместничества не дал велможам своим для того, чтобы не прелыцалися неправдою судити, и оброчил велмож своих казны своей, кто чего достоин, и дал суд во все царство, и велел присуд имати к себе в казну для того, чтобы судьи не искушалися и неправды бы не судили. Да приказал судьям: "не дружитеся с неправдою, держитеся правды, что бог любит". Да послал по городом судьи свои, паши верные и кадыи, и шубаши, и амини, и велел судити прямо, и рек так: "братия моя любимая и верная, судити прямо". Да по мале времени обыскал царь судей своих, как они судят, и на них довели пред царем злоемство, что они по посулом судят. И царь им вины в том не учинил, только их велел живых одрати да рек так: "есть ли оне обростут телом опять, ино им вина отдается". И кожи их велел проделати, и велел бумаги набити, и в судебнях велел железным гвоздием прибити, и написати велел на кожах их: "Без таковые грозы правды в царство не мочно ввести. Правда ввести царю в царство свое, ино любимаго не пощадити, нашедши виноватого. Как конь под царем без узды, так царство без грозы". - И царь же рече: "Не мощно царю царства без грозы держати; яко же Констянтин-царь велможам своим волю дал и сердце им веселил, они же о том радовалися и неправду судили и обоим по своей вере по християнской целование судили, правому и виноватому; а они оба неправы, один бою запретца, рек так: не бил есми его и не грабливал, а другий бою для своего за грабеж приложит, да оба крест поцелуют, да богу изменят, и сами от бога навеки погибнут, в сердцах своих правды не помнят и бога прогневают, ино им мука вечная готовится. И с теми неправыми судьями во всем греки в ересь впали и в крестном целовании греха не ставили, во всем бога прогневили". И царь Махмет вразумел от великия мудрости, что таковый суд великий грех и бога гневит. И он дал одному с жеребья крестное целование; а целовати крест, направивши огненную стрелу против сердца и самострел против горла, а стояти дотоле против таковыя смерти, доколе десять слов божиих проговорит отец его духовной, евангельския притчи: не лжи, не укради, лжи послух не буди, чти отца и матерь, люби ближняго своего, яко сам себе, и прочая. То царь дал греком с жеребья крестное целование: естьли его огненная стрела не убиет и самострел на него не спустит, а он крест поцелует и свое возмет, в чем суд был. И он тако рек: "То есть жеребей - божий суд". А турком дал через мечь острый, горлом переклонившися, шерт пити, а мечь наведен. А молнам своим велел при том месте быти и наказати их по своей вере турецкой с того же обычая греческаго; естьли меч с наводу не спустит и горла его не рушит, и речь свою доведет, и через мечь шерт пьет, и свое возьмет, в чем им суд был, и то есть божий суд. А поля им судил в своем царстве без крестново целования: нагим лезти в темницу, бритвами резатися, а бритву им одну положат в тайном месте, и кто найдет, тот и прав, то есть божий же суд, свое возмет, на чем ему суд было, а виноватого своего, хощет, его из темницы выпустит, и волен его и изрезати. Тем же царь Махмет велико умудрился, что правду в царство свое ввел и великия и грозныя знамяна им указал для того, чтобы люди не слабели ни в чем и бога не гневили. А ту мудрость царь снял з греческих книг, образец - таковым было греком быти. И Махмет правый суд в царство свое ввел, а ложь вывел, и рек так: "Бог любит правду лутчи всего; не мощно царю царства без грозы держати; яко же царь Констянтин велможам своим волю дал и сердце им веселил, они же о том радовалися и нечисто збирали богатство свое, а земля и царство от них плакало, и в бедах купалися, и за то господь бог прогневался на царя Констянтина и на вельможи его и на все царство Греческое, что они правдою гнушалися, не знали того, что бог любит сильнее всего правду; а вы меня на то же ли приводите, чтобы бога прогневал да с вами погибл?" И послал на все свои грады прямыя судьи, угрозивши своею грозою царскою, и выдал им книги судебныя, по чему им винити и правити. А суд им дал полатной на всякой град без противня; и послал во все грады свои и во все свое царство велможу своего, пашу, шубаша, аминя, то есть судьи царевы на всяком граде. А воинников своих велел судити с великою грозою смертною казнию беспошлинно для того, чтобы лиха не множилося, а судей своих изоброчил ис казны своим царевым жалованием для того, чтобы не искушалися неправо судити. А воинников судят пашы, под которым сколько войска в полку, и тот свое войско и знает, судит прямо для великия грозы царевы беспошлинно и беспосулно, и суд их совершается вскоре. И тем царь умудрился, умножил сердце свое к войску своему и возвеселил вся войска своя. С году на год оброчил их своим царским жалованием и с казны своея, кто чего достоин, а казне его нет конца, богом исполнена за его великую правду, что со всего царства: и з городов, и с волостей, и из вотчин, и ис поместий - все доходы в казну свою царскую велел собрати по всяк час, а зборщиков тех ис казны оброчил своим жалованием, которыя збирают казну цареву, и после зборщиков обыскивает, по приказу ли царскому збирают. А для того, чтобы царство его не оскудело, а войско царское с коня не сседает николи же и оружия из рук не испущают, а воем своим всегда сердце веселит своим жалованием царским и алафою, да и речию своею царскою. Так рек войску своему всему: "Не скорбите, братие, службою, мы же без службы не можем быти на земли; хотя мало цар оплошится и окротеет, ино царство его оскудеет и иному царю достанется; яко ж небесное по земному, а земное по небесному, ангели божии, небесныя силы, ни на един час пламяннаго оружия из рук не испущают, хранят и стерегут род человеческий от Адама и по всяк час, да и те небесные силы службою не стужают". Такоже царь турецкий взрастил сердце войску своему, и все воинники похвалили речь царьскую и рекли: "Тако ли волю божию делаем, что бог любит воинства, и кого нас на побоищи убиют, и мы грехи свои кровию омываем, души наши бог в руку свою приимет, и таковыми святыми воинники небесныя высоты наполняются". Царь же турецкий умудрился, на всяк день сорок тысяч янычан при себе держит, гораздных стрелцов со огненою стрелбою, и жалование им давает и алафу по всяк день; для того их блиско себя держит, чтобы его недруг в его земли не явился, и измены бы не учинил, и в грех бы не впал. Безумный царя потребит, велми множившися, и разгордится и царем похощет быти, то же ся ему не достанет, а сам навеки погибнет от греха своего, а царство без царя не будет; для того царь бережет, а янычяня у него, верныя люди, любячи царя, верно ему служат про его царское жалование. Мудрый царь сердца воинником веселит, войском он силен и славен; а пашам своим и велможам против недруга всякого велел впереди ставитися, в первых полцех для того, чтобы жестоко ставилися против недруга, и младые бы люди не ужасалися, которые не таковы силни, и, на них бы смотря, храбры против недруга были. У него же, у турецкого царя, великия мудрости и учения ставитися против недруга играти смертною игрою, и гроза велика царя турецкого. По приказу его, "кто не хощет умрети на игре смертной честно с недругом за мое великое жалование царево, как юноши храбрые умирают играючи с недругом смертною игрою, и тому зде умрети от моей царевой опалы, да нечестно будет ему и детем его".
      Да Махмет-салтан уставил и иным царем после себя от тех лет и до сех лет, а в своем царстве дал волно служити и у велмож своих, а рек так: "Един бог над нами, а мы рабы его; Фараон был царь египетский, поработил израильтян, и бог на него разгневался своим неутолимым гневом да и потопил их морем". Да велел перед себя книги принести полныя и докладныя, да огнем веле пожещи. И полоняником уставил урок доколе кому работати, в седмь лет выробився, и в силах - девять лет. Естьли кто кого дорого купит, а чрез девят лет будет держати, и будет на него жалоба от полоняника, ино на таковаго царская опала и казнь смертная. Не делай того, чего бог не любит, бойся бога, чтобы его не разгневити ни в чем, и помни заповедь цареву. А то царь Махмет списал со християнских книг ту мудрость; таковому быти подобает християнскому царю, божию волю творити. А так рек Махмет-салтан: "В котором царстве люди порабощенны, и в том царстве люди не храбры и к бою против недруга не смелы: порабощенный бо человек срама не боится, а чести себе не добывает, хотя силен или не силен, и речет так: однако есми холоп, иного мне имени не прибудет". А в царстве в Констянтинове при цари Констянтине у велмож его лутчие люди порабощенны были в неволю и противо недруга крепко не стояли; конны и доспешны цветно видети было велможи его, полки против недруга крепкаго бою не держали и с бою утекали и ужас полком царевым иным давали, они же прелщалися. И то царь уразумев, да дал им волю и взял их к себе в полк, и они стали у царя храбры, лутчие люди, которые у велмож царевых в неволи были. И как учали быти в воли в цареве имени, всякий стал против недруга стояти и полки недругов розрывати, смертною игрою играти и чести себе добывати. И царь рек: "Волю божию сотворил есмь, что бог любит", в полк к себе юнаков храбрых прибавил. У царя у турецкаго по триста тысящ ходит против недругов ученых людей храбрых, а все те сердцем веселы, а царева жалования и алафы довольно, и идут тихо воевати. На день им живет по три торга: порану, да о полдни, да в вечере; а всему цена уставлена, что на чем дати, а купят в вес все; а наметывает те торги торговати на гости, по городом ходити с войском со всем с тем, что кому надобе купити, и он, заплатив цену, да возми по цареву указу. А есть ли хто даром возмет, а не заплатит тое цены, что указано, ино таковому смертная казнь, и лутчаго не пощадят. А есть ли тот оманет, не только даст, как вес держит, или цену возмет не такову, болыпи устава царева, которому царь уставил товару цену, ино таковому смертная казнь бывает, что цареву заповедь преступает.
      А кто у царя против недруга крепко стоит, играет смертного игрою, полки недруга разрывает, верно служит, хотя от меншаго колена, и он его на величество поднимает, и имя ему велико давает, и жалования ему много прибавливает, ростит сердце воинником своим. А у нынешняго у царя у турецкаго Орнаут-паша Орняутские земли полоняник был, да удался против недруга крепко стояти и полки пробивати; да Короман-паша - Короманские земли полоняник, для того им слава повышена для их великия мудрости, что умеют царю служити и против недруга крепко стояти. А ведома нет, какова отца они дети, да для их мудрости царь велико на них имя положил для того, чтобы и иные такоже удавалися верно царю служити. А царь рек во все войско свое, малому и великому: "Братие, все есмя дети Адамовы; кто у меня верно служит и против недруга люто стоит, тот у меня и лутчей будет". Так царь рек войску своему, чтобы всякий чести себе добывал и имяни славнаго, и жалует жалованием своим и грозою: "Кто не хощет умрети доброю смертию, играючи с недругом смертною игрою, и он умрет же от моей опалы царевой смертною казнью, да нечестно ему будет и детем его". А коли сам царь нейдет против недруга, и он пошлет пашу мудраго в свое место царское, да всем пашам велит его слушати и чтити, как самого себе, царя. И все у него в полку разряжены воинники по десятником и по сотником, а те сотники по тысяцким, чтобы не было в полцех его татбы и разбоя, ни игры костарства и пьянства. Есть ли что найдут, конь или аргамак, или платно, или что ни буди, и они не судят и ведут к болшому паши к шатру; у кого что пропало, и он найдет у шатра у болшого паши, а переем заплатит по уставу цареву, что за что довелося. А станетца татьба в войску или разбой, и, нашедши что, да к шатру не отнесет, ино на таковыя лихия люди, о тати и о разбойнике обыск царев живет накрепко по десятником и по сотником и по тысяцким; и которой десятник утаит лихово человека в своем десятку, и тот десятник с тем лихим человеком казнен будет смертною казнью. А татю и разбойник у царя у турецкого тюрмы нет, на третей день его казнят смертною казнью для того, чтобы лиха не множилося; лише опалным людем тюрма до обыску царева. И по городом у него те же десятцкие уставлены и сотники и тысяцкие на лихие люди, на тати и на разбойники и на ябедники, и где ково обыщут лихово человека, татя или разбойника или ябедника, тут его казнят смертною казнью; а десятник утаит лихово человека в своем десятку, и потом обыщут всею сотнею, ино та же ему смертная казнь.
      У царя Констянтина судили татей и разбойников и ябедников для своего зловерства и нечистаго собрания в полате велможи его; да всем тем бога разгневили, неправыми своими суды богатели от слез и от крови неповиныя роду християнского, по языком по разбойницким; кто был у них богат, тот и виноват, да в напрасне у них люди прямые погибали, мученическия смерти приимали. А татей и разбойников на откуп пущали, нечисто избирали, во всем прелстилися и всем бога разгневили. Махмет списал с християнских книг ту мудрость и праведный суд, да и рек так: "Почто малые для вещи прелстилися нечисто збирати и путь царства небеснаго потеряли, во всем бога прогневали. Аще бы кому велику громаду злата найти нечистаго собрания, и тому бог мстит до девятаго роду многими страшными знамении. А кому нечисто сбирати, как богу ответ дати?" Да написал Махмет-салтан в тайне себе: "Таковому было быти християнскому царю, во всем правда имети и за веру християнскую крепко стояти". И сам о том много мыслил с великие мудрости, хотел веру християнскую приняти от сердечныя радости и восхвалил веру християнскую: несть таковыя веры у бога, яко же вера християнская; где ли пойдет неверных к вере приводити и веру християнскую множити, и где войско его побьют, и над теми божия воля, то есть мученики божии последнии, тако же пострадали за веру християнскую, яко же и первии, души их в царствии небеснем и венца прияша нетленныя от господа бога.
      А греки в том олабели во всем и правду потеряли, и бога разгневили неутолимым гневом, и веру дади християнскую неверным на поругание. И ныне греки хвалятся государевым царством благовернаго царя русскаго от взятия Махметева и до сих лет. А иного царства волного християнского и закону греческаго нет, и надежу на бога держат и на то царство Руское благовернаго царя рускаго; хвалятся им, государем волним царем, коли на споре с латыняны латыньския веры докторы спираются з греки: "На вас, на греков, господь бог разгневался своим неутолимым гневом, яко же и на жидов, да выдал вас в неволю царю турецкому за вашу гордость и за неправду. Видите, како бог гордым противится, а за неправду гневается, а правда вере красота". Они же о том отказывают им и хвалятся: "Есть у нас царство волное и царь волный, благоверный государь князь великий Иван Васильевич всея Руси, и в том царстве велико божие милосердие, знамяния божия, святыя новыя чюдотворцы, милость божия от них, яко и от первых святых, богу угодивших". Латынин же рече противо их на споре: "То есть правда, и лучилося бывати в том царстве на отведывание веры християнския: ино они истинные веры християнские, и велика божия милость в той земли, как про них молвити, про святые чудотворцы, а они по божию милосердию истинные великие чюдо-творцы, и велика от них благодать божия, и исцеление бывает с верою приходящим. Чтобы к той истинной вере християнской да правда турецкая, ино бы с ними ангелы беседовали. А к той бы правде турецкой да вера християнская, ино бы с ними ангели же беседовали".



   назад       далее